Вибху Чайтанья дас
Вибху Чайтанья прабху родился на юге Западной Бенгалии недалеко от Калькутты в округе Южные 24 парганы в деревне под названием Моханпур. У него было четыре брата и одна сестра. Его родители дали ему имя Вибхути.
Когда он еще был в материнской утробе, однажды в дом его родителей пришел астролог и сказал: «В вашем доме вскоре примет рождение душа, которая станет великим святым и очень известной личностью. Но послушайте меня внимательно: родившись, он будет выглядеть как будто мертвый. Не беспокойтесь, просто лейте воду ему на голову до тех пор, пока он не заплачет». Так все и произошло. Сложности рождения возместились маленькому Вибхути любовью и заботой родителей, бабушек и других родственников, живших большой дружной семьей.
В детстве Вибхути не очень интересовали игры. С рождения он был вегетарианцем, как и почти все жители деревни. Несмотря на то что место, где он вырос, расположено неподалеку от Индийского океана, в районе, где в океан впадает множество рек, рыбу никто не ел. За все время обучения в школе Вибхути ни разу не надевал брюки. Он всегда носил только дхоти и курту. В то время (тридцатые и сороковые годы прошлого века) в индийском обществе носить брюки еще считалось неприемлемым.
Вибхути никогда в жизни не курил и не пил спиртного. Общественные нравы были настолько строги, что никто в деревне не мог осмелиться курить или употреблять спиртное. Лишь несколько стариков курили кальян.
Когда пришло время, Вибхути женился и начал вести семейную жизнь. Он стал отцом двоих сыновей Шридхары и Бхудхары и дочери. Чтобы поддерживать семью, Вибхути открыл свое дело. У него был магазин, наподобие оптового, на местном рынке. Несмотря на успешный бизнес, Вибхути практически не оставлял денег для своей семьи. Какую бы прибыль он ни получал, все использовал на благотворительность. Его деньги шли на ремонт разрушенного бамбукового моста, строительство дорог, посадку деревьев и многое другое. При этом он совсем не беспокоился о своем собственном доме, который давно нуждался в починках.
У Вибхути было очень мягкое и доброе сердце. Он никогда не позволял убивать даже крохотное насекомое. Каждый день он бесплатно раздавал батасу (одну из самых известных бенгальских сладостей) и кормил нуждающихся. В его магазине не голодали даже муравьи, которых он тоже не забывал кормить.
Ежегодно Вибхути организовывал Дурга-пуджу на рынке Моханпура. А также, весной, в конце месяца чайтра, он устраивал ежегодную харинама-санкиртана ягью — круглосуточный киртан с исполнением Харе Кришна маха-мантры. При этом он раздавал местным вайшнавам огромное количество прасада.
Семья Вибхути была недовольна тем, что большую часть дохода он тратит на то, чтобы кормить вайшнавов. Они считали такую благотворительность чрезмерной.
После смерти отца большая семья Вибхути раскололась на две. Вибхути вместе со своей семьей и младшим братом Вишнупадой стали жить отдельно, поскольку после ухода главы семьи родственники Вибхути, которые до этого были вегетарианцами, стали есть рыбу. Постепенно эта тенденция стала проникать и в его семью. Вибхути пытался воспрепятствовать этому, но не смог образумить своих родственников. Он никак не мог взять в толк, почему его близкие, которые никогда не ели мяса и жили при этом здоровой жизнью, должны теперь его есть?!
Раздосадованный и бессильный что-либо изменить, он был вынужден переехать в свой магазин и, живя отдельно, готовить себе сам. Это произошло примерно в 1965 году, за десять лет до того, как Вибхути присоединился к ИСККОН во Вриндаване.
Живя отдельно от семьи в магазине, Вибхути установил посреди рынка туласи-мандапу, — небольшой павильон для священного деревца. Он вставал рано утром, шел в поле отправить естественные потребности, освещая себе дорогу с помощью фонаря, поскольку в то время в деревне не было электричества. После того как Вибхути заканчивал свои утренние обязанности, он предлагал пуджу Туласидеви. Вибхути всегда почтительно относился ко всем полубогам, но особенно был привязан к Кришне и повторению Его святого имени, Харе Кришна маха-мантре. По вечерам он участвовал в киртане, который проводили местные жители. В этой группе киртана у Вибхути было почетное место даркидар-киртании — второго по значимости человека в киртане.
В 1975 году Вибхути отправился в Майяпур, святое место паломничества, где явился Господь Чайтанья. Там он впервые встретил Шрилу Прабхупаду. Когда Прабхупада раздавал прасад, Вибхути получил из его рук дутый рис. Прабхупада произвел на него неизгладимое впечатление. Набравшись решимости, Вибхути спросил: «Махараджа, я хочу пойти во Вриндаван». Шрила Прабхупада посмотрел на него серьезным взглядом и ответил: «Да, иди».
Так, получив благословение от Шрилы Прабхупады, Вибхути решил прекратить семейную жизнь и отправиться во Вриндаван.
Храм Кришны-Баларамы
Вриндаван — самое святое место, связанное с Господом Кришной, где проходили Его детские и юношеские игры. Во все времена во Вриндаван стремились величайшие святые. Там жил Шрила Прабхупада, до того как отправиться в Америку, а затем вернулся обратно вместе со своими западными учениками. Во Вриндаване Шрила Прабхупада построил храм, расположенный в районе Рамана-рети, — излюбленном месте детских игр Кришны и Баларамы на берегу реки Ямуны. Двадцатого апреля 1975 года он провел торжественную церемонию открытия величественного храма и установил в нем Божества Шри Шри Гауры-Нитая, Шри Шри Кришны-Баларамы и Шри Шри Радхи-Шьямасундары. Храм Шри Кришны-Баларамы был задуман Шрилой Прабхупадой как один из главных центров основанного им Международного общества сознания Кришны, эталон высочайших стандартов чистоты и поклонения Божествам.
Именно туда, во Вриндаван, в октябре 1975 года пришел Вибхути. Ему было уже за пятьдесят лет. Он пришел во Вриндаван, покинув жену и детей, чтобы посвятить остаток жизни служению Кришне и Шриле Прабхупаде, как отошедший от семейных дел ванапрастха.
Первый, кого Вибхути встретил во Вриндаване, был Субхага дас. Он оказался тоже бенгальцем, родом из Калькутты, и был учеником Шрилы Прабхупады. Узнав об этом, Вибхути сразу же попросил отвести его к Шриле Прабхупаде. Субхага так и сделал. Когда Вибхути предстал перед Прабхупадой, то достал из кармана монету достоинством в одну рупию и передал ее Шриле Прабхупаде. В Бенгалии отдавать кому-то рупию символически означает, что вы посвящаете этому человеку всю свою жизнь.
Шрила Прабхупада сказал ему: «Оставайтесь здесь и никуда больше не ходите. Вы можете исполнить здесь все ваши желания».
После этого Вибхути пошел к управляющему храмом Кришны-Баларамы и попросил разрешения присоединиться к тем немногочисленным преданным, которые тогда в нем жили.
Управляющим храмом в то время был Хари Шаури прабху. Он соблюдал свою политику в отношении новых преданных: он держал их рядом с собой в течение пары недель, пытаясь оценить их. Затем он назначал им какое-то служение и в итоге комнату в брахмачари-ашраме (тогда в храме ни для кого не было никаких удобств, кроме брахмачари).
Вибхути очень отличался от обитателей Кришна-Баларама мандира хотя бы тем, что был почти на двадцать-тридцать лет старше любого из них. Большинство из храмовых преданных были молодыми, темпераментными парнями с Запада в возрасте от 18 до 30 лет с поверхностным знанием Индии. Но тут появился этот средних лет, спокойный, с мягкой речью человек, который решил отречься от семейной жизни и найти прибежище в ИСККОН. Сначала Хари Шаури в отношении его был настроен скептически: как они будут иметь с ним дело и как долго он сможет продержаться?
Хари Шаури было двадцать четыре года, он приехал из Австралии во Вриндаван каких-то пару месяцев назад, и у него не было никакого представления об Индии и большого опыта в преданном служении. Его предыдущее общение со старшими мужчинами, прямо сказать, не было таким уж положительным. К тому времени у него уже имелся печальный опыт общения с несколькими другими индийцами средних лет, которые «предавались» миссии. У них были свои собственные идеи, свои требования и нужды. Иногда они присоединялись к ИСККОН просто для того, чтобы украсть что-нибудь. Поэтому Хари Шаури проявлял предельную осторожность в отношении каждого, кто хотел остаться жить в храме, и с подозрением относился ко всем индийцам. И вот теперь ему предстояло иметь дело еще с одним.
Однако Вибхути с самого начала показал себя человеком совершенно другого калибра. Очень смиренной и покладистый преданный из Бенгалии быстро понравился всем обитателям храма. Он был очень серьезен. Все, что он хотел, — только служить, и, о чем бы его ни просили, он делал очень старательно и ни разу ни на что не жаловался.
Примерно в то же самое время к храму во Вриндаване присоединился другой преданный — невысокий непалец со светлыми волосами и розовыми глазами, — позднее получивший посвящение и имя Дадхибхакша дас. Заниматься служением Кришне вместе с ним для преданных было тоже одно удовольствие. Так, Хари Шаури, новый преданный из Непала и Вибхути какое-то время жили втроем в одной комнате старого брахмачари-ашрама.
В ноябре 1975 года преданные провели первую со дня открытия генеральную уборку Кришна-Баларама мандира. Вдохновленные только что опубликованным томом «Чайтанья-чаритамриты», в котором описывается уборка храма Гундичи, Хари Шаури и двое его новых подопечных вымели и вычистили полы, стены и низкие потолки, а также промыли струей воды из шланга все углы, так что, куда ни посмотри, все сверкало чистотой. Вибхути никогда не уклонялся даже подчас от тяжелого труда. Он был счастлив. И хотя он говорил только на бенгали, а Хари Шаури только на английском, у них было отличное взаимопонимание. Служение Кришне было средством и основой взаимного уважения.
В конце того месяца Хари Шаури стал личным слугой Шрилы Прабхупады. Это стало концом его пребывания в Кришна-Баларама мандире, а для Вибхути это было началом — началом тридцатидвухлетнего бесконечного самоотверженного служения.
Личный повар Их Светлостей
В сентябре 1976 года Шрила Прабхупада приехал во Вриндаван. К тому времени Вибхути жил в Кришна-Баларама мандире уже почти год. Во время состоявшейся в храме церемонии инициации Прабхупада дал ему одновременно первое и второе духовное посвящение и новое имя Вибху Чайтанья дас.
Вскоре после того, как Вибху Чайтанья получил дикшу, его служением стало готовить подношения на кухне Божеств, которое позволило раскрыть другую замечательную сторону его характера и способностей.
В то время служением на храмовой кухне занималось несколько преданных, однако большинство из них не знали, как правильно готовить. Вибху Чайтанья был очень разборчив в отношении качества подношений, поэтому он решил взять ответственность за всю кухню. Он готовил утреннее подношение, затем раджа-бхогу и даже сандхья-бхогу. Каждый день Вибху Чайтанья поднимался в полтретьего утра и шел готовить для Божеств, затем возвращался после полуденного предложения бхоги на непродолжительное время обеда и отдыха, а потом снова шел на кухню и заканчивал свое служение после восьми часов вечера.
Весь день Вибху Чайтанья находился на кухне Божеств, готовил и пел Харе Кришна и бенгальские бхаджаны на чудесные мелодии. Поскольку это служение занимало все его время, он не успевал повторить все шестнадцать кругов, которые преданные каждый день повторяют на четках, что занимает примерно два часа или около того.
Одним ранним утром в конце 1976 года Шрила Прабхупада не пошел на свою традиционную утреннюю прогулку, а решил совершить парикраму вокруг храма. С обратной стороны храма есть туннель, над которым была расположена кухня Божеств. Когда Шрила Прабхупада приблизился к нему, он услышал приятный мелодичный голос, поющий бенгальский бхаджан. Шрила Прабхупада остановился и спросил: «Кто это поет?» «Это Вибху Чайтанья, Шрила Прабхупада. Он поет весь день, пока готовит подношения», — ответил преданный. «О, это сознание Кришны, — сказал Шрила Прабхупада с широкой улыбкой на лице. — Очень хорошо».
Кто-то из преданных сказал, что Вибху Чайтанья, из-за занятости на кухне, не повторяет свою джапу. Однако неизменно строгий в отношении того, чтобы преданные регулярно повторяли джапу, в данном случае Шрила Прабхупада ничего не имел против. «Все в порядке, — сказал он, — ему не нужно ее повторять. Он весь день поет святые имена и занимается служением».
Каждый день с раннего утра до поздней ночи Вибху Чайтанья готовил изысканные и бесподобные блюда для Их Светлостей. Невероятное количество самых лучших блюд в ИСККОН к каждому предложению изо дня в день. Не было повара лучше, чем он!
Вибху Чайтанья не просто готовил небольшое подношение для Божеств, ему необходимо было приготовить семь подношений за день (вместе с мангала-слацостями) для трех алтарей храма, а после ухода Шрилы Прабхупады также для его самадхи и Божеств Прабхупады в храме Радхи-Дамодары. Иногда он даже раскладывал блюда на тарелки Божеств, если пуджари задерживался. Все это он готовил в одиночку, в возрасте пятидесяти с лишним лет, без посторонней помощи, в простых печах, растапливаемых древесным углем!
Преданный, счастливый своим служением Кришне
Шрила Прабхупада говорил своим ученикам во Вриндаване, что им нет необходимости ходить куда-либо еще за пределы территории храма Кришны-Баларамы. «Весь духовный мир, — говорил Шрила Прабхупада, — уже находится внутри храма». И хотя это было общее наставление, Вибху Чайтанья принял его глубоко в сердце. Он понял, что ему не обязательно ходить куда-нибудь еще, он должен быть удовлетворен только в пределах территории храма. У него, может, и было какое-то желание отправиться в паломничество на Варшану, Говардхан и другие места, но он решил никуда больше не ходить, поскольку обладал глубокой верой в то, что следование указаниям духовного учителя является совершенством жизни. В «Шветашватара-упанишаде» (6.23) говорится: «Только тем великим душам, которые непоколебимо верят в Господа и духовного учителя, открывается суть ведического знания».
В то время как преданные со всего мира приезжали во Вриндаван и посещали тысячи храмов и святых мест, Вибху Чайтанья оставался в Кришна-Баларама мандире полностью удовлетворенный, никогда не покидая участок земли, на котором расположен храм.
Он ни разу не ходил в другие храмы Вриндавана, что уж и говорить о Нандаграме, Кешигхате, Вамшивате, Матхуре, Варшане, Нандаграме и других святых местах Враджа-дхамы. Если бы кто-то спросил Вибху Чайтанью, где они находятся, он бы не смог ответить. Он знал только Кришну-Балараму, Радху-Шьямасундару, Гауру-Нитая и Шрилу Прабхупаду.
С 1975 года по декабрь 2007 года Вибху Чайтанья никогда не выходил за пределы территории храма. Не то что он подавлял в себе это желание, нет, — он просто не чувствовал необходимости идти куда-либо еще. Даже на территории храма его можно было увидеть не во многих местах: большую часть времени он проводил либо на кухне, либо во внутреннем дворе храма.
Лишь однажды, когда он сильно заболел, преданные против его воли отвезли его в местную больницу. Однако, пробыв там несколько часов, он быстро вернулся обратно, считая этот визит пустой тратой времени. И в дальнейшем он упрямо отказывался уезжать куда-либо снова.
Он был всегда счастлив и никогда не выглядел чем-либо обеспокоенным. Нередко после полуденного предложения бхоги он сидел за пределами своей комнаты и кормил птиц маха-прасадом. Птицы знали, что он придет, и каждый день, громко чирикая, нетерпеливо ждали, когда он начнет их кормить.
Когда управляющим храмом был Дина-бандху прабху, Вибху Чайтанья часто приходил к нему в офис и приносил маха-прасад. У всех преданных, живших в храме, были свои особые взаимоотношения с ним. Свои взаимоотношения у него были даже с муравьями, которых он продолжал кормить во Вриндаване, как в своем магазине. Он клал леденец в угол комнаты, и все муравьи сползались только в тот угол, не беспокоя окружающих.
Вибху Чайтанья никогда не говорил ни о ком ничего плохого. Он был от природы очень непосредственный, смиренный и простой. Все преданные его очень любили и называли Даду — «дедушка».
Иногда его можно было увидеть играющим с детьми под большим деревом тамал возле прасад-холла на территории Кришна-Баларама мандира. Он смеялся и танцевал с ними, словно ребенок. Несмотря на старое тело, он сохранил игривый дух маленького мальчика.
Его собственные дети время от времени приезжали во Вриндаван, чтобы его навестить. Однако Вибху Чайтанье не очень нравилось вспоминать семейную жизнь. Он полностью отошел от всех семейных дел. Когда он оставлял свой дом, он попросил жену не приходить к нему во Вриндаван и не мешать его бхаджану. Послушная его просьбе, она никогда не пыталась увидеться с ним.
Вибху Чайтанья всегда наставлял преданных: асат санга тхеке дуре тхакве, сат мана сат мана нийе бхагаванер сева карле кона ашувидха хавена, что значит: «У того, кто избегает плохого общения и всегда искренне, с чистыми помыслами служит Господу, не бывает никаких проблем».
«Всегда следуйте этому наставлению, — говорил он, — и, если кто-то сердится на вас, никогда не гневайтесь в ответ».
Он всегда вдохновлял преданных не терять чувства юмора ни в каких ситуациях, относясь к ним как к «временному представлению».
Раздатчик нектара
Свое служение — готовить для Божеств — Вибху Чайтанья выполнял изо дня в день в течение примерно восемнадцати лет, до тех пор, пока позволяло здоровье. Но вот пришел день, когда его тело больше не смогло справляться с таким тяжелым служением на кухне. Старость и артрит в конце концов одолели его. Стали болеть ноги, а стопы так распухли, что он не мог больше выполнять своего служения на кухне. Напряженная работа с поднятием и перемещением тяжелых котлов и постоянным наклоном над горячими печками так повредила спину, что постепенно она перестала разгибаться от талии.
Приняв во внимание возраст и слабое здоровье, руководство храма предложило ему заняться другим служением: возможно, теперь ему следует просто сидеть и раздавать чаранамриту в алтарной.
Но Вибху Чайтанья не желал ничего слышать: «Нет. Я хочу готовить».
Он хотел продолжать, но дальнейшие попытки окончились неудачно. В результате он сдался, осознав, что уже не способен готовить так, как раньше. Однако он оставил свое служение главного повара Их Светлостей только после того, как за шесть месяцев тщательно обучил двух преданных.
Поскольку Шрила Прабхупада разрешил Вибху Чайтанье не повторять джапу, так как он весь день готовит на кухне для Божеств, руководители храма позволили ему перестать выполнять это служение при условии, что он будет повторять свои круги на четках. Однако Вибху Чайтанья никогда не использовал это разрешение Шрилы Прабхупады как оправдание. Он добросовестно повторял джапу до конца своих дней. Даже когда ему было уже за восемьдесят, он вставал в два часа утра, чтобы повторять свои круги, и продолжал повторять их в течение всего дня.
После того как Вибху Чайтанья перестал готовить на кухне, часто можно было видеть, как он сидел в саду возле парикрама-марга — дороги, по которой обходят храм, — прямо за кухней и повторял джапу. Так сильно он был привязан к своему служению. Когда готовил он, маха-прасад всегда был особенным, и с тех пор, как он прекратил свое служение, все преданные стали скучать по этому замечательному вкусу.
Теперь у Вибху Чайтаньи было новое служение — он сидел в нише с противоположной от вьясасаны Шрилы Прабхупады стороны, справа от алтаря, и смиренно разливал ложечкой чара-намриту — ароматизированную воду, которую посетители храма принимают как благословение. С улыбкой он крепко брал запястье посетителя и тянул руку к себе, чтобы наполнить ладонь каплями нектара и листьями туласи.
Приятное «Харе Кришна» с бенгальским акцентом, сияющая улыбка, добрые глаза и мягкий характер оставляли в сердце посетителей храма неизгладимое впечатление. Его прикосновение было таким же очищающим, как прасад, который он раздавал. Чаранамрита становилась слаще, когда ее раздавал он.
Служение на кухне, которое Вибху Чайтанья ежедневно выполнял на протяжении долгих лет, было на самом деле очень тяжелым. После того как ему пришлось его прекратить, то, с чем он справлялся один, стали выполнять пятеро человек. Из-за длительных физических нагрузок у Вибху Чайтаньи развилась хроническая болезнь спины. Постепенно его спина стала все больше терять прямизну, сгибаясь вперед, пока не стала почти параллельной земле. Он больше не мог ее выпрямить, из-за чего его физический рост уменьшился вполовину от обычного.
Несмотря на плохое здоровье, он неизменно живо приветствовал посетителей громким чтением молитвы ванча-калпа-тарубхьяш ча и гладил по голове всегда ищущих благословения молодых бхакт своими любящими руками, оставляя для них опыт нежного, незабываемого, неземного прикосновения и излучаемой им любви. Его больное, хрупкое тело, согнутое почти параллельно земле, было старым, но все же от него исходила особая аура, делающая его привлекательным.
Он никогда не просил для себя особого отношения или внимания, тем не менее к нему все относились как к святому. Его любили и младшие, и старшие преданные и искали его благословений. Как сказал один из его духовных братьев: «Когда даже просто смотришь на Вибху Чайтанью, чувствуешь, как получаешь благословение и очищение».
Смотреть в его глаза было подобно тому, как смотреть в окно духовного мира. В них не было и следа ложного эго, страсти, гнева и зависти. Его лицо всегда излучало умиротворение и радость, которые были в его сердце. Чистые глаза, чистое сердце и чистое сознание. Счастливый человек в сознании Кришны, без тени уныния.
Хотя его физическое самочувствие ухудшалось, его духовное состояние поднималось на все большую и большую высоту. Вибху Чайтанья все время выглядел счастливым и постоянно повторял Харе Кришна. Как правило, его можно было видеть смотрящим на Кришну в храме или посещающим раннюю утреннюю службу в самадхи Шрилы Прабхупады. Обычно он повторял мантру гаятри в алтарной, сидя перед Божествами, которым верно служил столько лет. Он сосредоточенно созерцал прекрасные формы Радхи-Шьямасундары, в то время как слезы лились по его щекам.
Духовный мир в маленькой комнатке
Вибху Чайтанья раздавал чаранамриту в храме с глубокой любовью и преданностью в течение десяти лет, но затем его ноги совсем перестали слушаться и он не смог продолжать делать даже это простое служение. Его здоровье ухудшилось настолько, что он не мог больше приходить в алтарную комнату. Последующие несколько лет он оставался в выделенной ему небольшой комнате № 5 на первом этаже обратной стороны дома для гостей Кришна-Баларама мандира.
Он мог бы попросить кого-нибудь выносить его на даршан, но был настолько смиренным, что не хотел никого беспокоить. Вплоть до самого ухода он не принимал ни от кого никакого служения. Считая себя недостойным, он очень не любил, когда кто-нибудь пытался чем-то послужить ему.
Не в состоянии самостоятельно ходить, он посещал храм, возможно, раз в несколько месяцев, лишь по особым праздникам, таким как Радхаштами. Однако он превратил свою комнату в замечательный храм. У изголовья постели Вибху Чайтанья сделал небольшой алтарь. По всей комнате он развесил изображения Шрилы Прабхупады, Гауры-Нитая, Кришны-Баларамы и Радхи-Шьямасундары. Украшенная изображениями Божеств и цветочными гирляндами, его комната словно превратилась в особую кунджу — место не этого, но духовного мира. За пределами алтарной комната Вибху Чайтаньи, по-видимому, была самым трансцендентным и удивительным местом во всем храмовом комплексе.
К нему в комнату из храма был проведен громкоговоритель, и он мог слушать все киртаны и арати, проходящие в алтарной. Это давало ему ощущение, что он все еще с Божествами.
В этой духовной атмосфере Вибху Чайтанья посвятил остаток дней повторению святого имени. Он едва ли вообще спал, все свое время посвящая повторению Харе Кришна. Большую часть ночи он, нанизывая цветы, делал гирлянды для украшения своего храма в комнате. В остальное время он повторял святое имя на четках, слушал пение святого имени, транслируемое из храма, или записи на кассетах и поклонялся изображениям того самого Кришны, которому он так долго служил в храме.
Вибху Чайтанья не мог выйти за пределы своей комнаты, но преданные сами шли к нему непрерывным потоком, чтобы получить его общение и благословение. Хотя болезнь очень сильно повлияла на его физическое тело, духовно он сиял.
Каждый раз, когда к нему приходил кто-то из преданных, он предлагал ему свои поклоны. С глубоким чувством, проникнутым сердечным отношением сознания слуги слуги, Вибху Чайтанья в поклоне выражал свое почтение преданным. Когда преданный поднимался с пола после ответного поклона, то неизменно обнаруживал Вибху Чайтанью, который все еще продолжал лежать на полу, предлагая поклоны. Так случалось всякий раз.
Вибху Чайтанья никогда никого не осуждал. Единственное, что можно было от него услышать о других преданных: ванча-калпа-тарубхьяш ча. Всегда желающий прославлять других, он совсем не хотел говорить о себе. Практически никто из преданных ничего не знал о его прошлом до прихода в храм Кришны-Баларамы. Когда его расспрашивали об этом, он лишь улыбался и отмахивался от всех вопросов. Таково было его смирение.
Всегда с радостью приветствующий посетителей, он покорял их своей сверкающей улыбкой, ясными глазами и духовной чистотой. Как скромный слуга, он настойчиво служил своим посетителям. Каждому он уделял особое внимание теплым приемом, хотя даже не мог говорить по-английски.
Когда к нему приходили посетители, он заботливо беспокоился, удобно ли им сидеть, и заваливал их подарками. В месяц картика многие преданные посещают Вриндаван. Вибху Чайтанья подготовил подарки для своих духовных братьев и сестер, а также других преданных: металлические чашки и ложки (очень полезные во Вриндаване) и также другие небольшие вещи. В его комнате всегда был маха-прасад — сладости и мишри (кусочки кристаллизованного сахара), посыпанные листочками священной туласи, — и все, кто бывал у него, не уходили без угощения.
Однажды в месяц картика Хари Шаури прабху, который не видел Вибху Чайтанью уже много лет, приехал в Кришна-Баларама мандир на пару дней, чтобы посетить фестиваль на годовщину ухода Шрилы Прабхупады. Его жена Ситала приезжала во Вриндаван несколькими неделями ранее и рассказала ему о том, как, прежде чем вернуться в Майяпур, посетила Вибху Чайтанью. Впечатленная общением с ним, она убедила супруга зайти к нему в комнату и просто побыть рядом хотя бы несколько минут. Приняв уместный совет, Хари Шаури отправился в комнату Вибху Чайтаньи. Вибху Чайтанья был очень счастлив его видеть. Несмотря на то что ему было трудно передвигаться, он радостно улыбался, много раз восклицая: «Харе Кришна!». Он встал, схватил Хари Шаури за руки и настойчиво усадил в свое кресло. Его прикосновение — сильное и твердое — было такое же непоколебимое, как и его сознание Кришны.
Хотя они проговорили лишь несколько минут, в действительности это был самый длинный разговор, какой у них когда-либо состоялся. Один из бенгальских мальчиков, которого попросили заботиться о Вибху Чайтанье, переводил их беседу.
Конечно же, Вибху Чайтанья осыпал Хари Шаури множеством подарков: подарил новую сумку через плечо, несколько новых чашечек из нержавеющей стали, кусочки мишри, а также публикуемые храмом журналы. Но самый лучший его подарок — воспоминания о себе.
Маханидхи Свами, постоянно живущий во Вриндаване с 1987 года, часто упоминал Вибху Чайтанью в своих лекциях как пример чистого, смиренного преданного. Субхага Свами, которого Вибху Чайтанья когда-то первого встретил во Вриндаване, говорил своим ученикам, что «Вибху Чайтанья отправляется обратно к Богу, это его последняя жизнь». Махараджа наказал ученикам служить Вибху Чайтанье и учиться у него. Те, кто хорошо знал Вибху Чайтанью, никогда не упускали возможности посетить его и взять пыль с его лотосоподобных стоп. Находиться рядом с ним было все равно что находиться в духовном мире.
Кого можно назвать садху?
Размышляя о бренности материального мира и преданности Господу, ночью 29 марта 2006 года Вибху Чайтанья сделал следующие записи:
«Однажды Господь Рамачандра, путешествуя по лесу, почувствовал жажду. Он шел к небольшому озеру и, когда был уже совсем близко от него, взял стрелу, натянул тетиву лука и выстрелил. Затем, подойдя поближе, увидел лягушку, пронзенную его стрелой. Господь Рамачандра спросил: „Почему ты не дала мне какой-нибудь знак, когда я натягивал тетиву?" Лягушка ответила: „Всякий раз, когда приближается опасность, я взываю: ,0 Господь Рама, пожалуйста, спаси меня'. Но если Господь Рама убивает меня, тогда кого мне звать на помощь?"
Если Господь хочет кого-нибудь убить, то его никто не сможет спасти. Господь всегда находится рядом с каждым и никогда не дает нам ничего неблагоприятного».
«Кунти деви, мать Пандавов, молилась о том, чтобы несчастья приходили к ней снова и снова, поскольку боялась забыть Кришну, если несчастья прекратятся.
Вишвасе милайа кришна тарке баху-дура — только верой можно постичь Кришну, а не при помощи споров. Господа удовлетворяет только преданность. Нужно отбросить все эгоистические мотивы. Нельзя заниматься преданным служением из эгоистических побуждений.
Кого можно назвать садху в век Кали? Тот, кто правдив, — настоящий садху. Просто надев шафран, нельзя стать садху, и тот, кто надевает бусы на шею, еще не становится вайшнавом. Лишь тот, кто имеет твердую веру в Абсолютную Истину, может достичь Господа Абсолютной Истины».
«По рынку проходил слон, и на него залаяли собаки. Однако слон продолжал шагать к своей цели, как ни в чем не бывало. Точно так же настоящий садху выполняет свой садхана-бхаджан, не обращая внимания на критику и нападки».
«Отбросьте майю! Вы знаете, что такое майя? Она словно водоросли, которые заполняют всю поверхность пруда. Можно расчищать поверхность пруда, раздвигая водоросли руками или преграждая путь воде с помощью бамбуковой плотины, но водоросли снова разрастутся. Это называется вивека. А вайрагьей называется свобода от всех желаний к обладанию объектами чувств.
Пожалуйста, отриньте эту иллюзию, майю. Не привлекайтесь объектами чувств. Сделайте лотосоподобные стопы Шри Хари единственной целью своей жизни, своего сердца и души.
Пожалуйста, непрерывно взывайте к повелителю этого мира, иначе кто вас защитит в конце?
Те, кто всегда испытывают счастье, не могут понять страданий несчастных. Как человек может испытать боль яда, если не был укушен змеей?»
Как вернуться к Богу
Однажды преданный, помогавший Вибху Чайтанье, спросил: «Какие у вас планы, Даду? Вы собираетесь остаться с нами до следующей картики?» Вместо ответа Вибху Чайтанья лишь улыбнулся и сказал: «Шримати Радхарани очень добра ко мне. Она приняла от меня, Ее скромного слуги, так много служения». Затем он стал прославлять Шримати Радхарани и святую землю Вриндавана.
У него была простая вера в то, что Радхарани очень милостива к нему, разрешая служить Ей. Он всегда думал, что Кришна позаботится о нем. Когда он сильно заболевал, преданные спрашивали его: «Чем мы можем вам помочь? Может, вам нужно какое-нибудь лекарство?» Но Вибху Чайтанья не хотел принимать лекарств. Обычно он отвечал: «Какая польза от этих лекарств? Как бы то ни было, Кришна, Всевышний Господь, поместил меня в такое положение, Он обо мне позаботится».
Пришедшему его навестить Джаядвайте Свами он как-то сказал: «Спина разбита. Ум счастлив». Весь духовный мир находился в пределах храма Кришны-Баларамы и счастливого ума этого чистого и смиренного преданного.
Вибху Чайтанья не испытывал никаких беспокойств. Он чувствовал лишь глубокую признательность за то, что стал частью миссии Прабхупады и общества преданных храма Кришны-Баларамы. Он был горд тем, что он ученик Шрилы Прабхупады и получил его милость. Он считал, что обрел великую удачу. Часто, когда Шрила Прабхупада выходил на утреннюю прогулку, преданные искали любую возможность пойти вместе с ним. За право сопровождать Шрилу Прабхупаду разворачивалась настоящая борьба. Вибху Чайтанья ни разу не ввязывался в это. Не было случая, чтобы он пытался получить какое-то признание или высокое положение. Он вовсе не хотел быть «великим» преданным. Все, что он хотел, — повторять святое имя и служить с непоколебимой верой.
Вибху Чайтанья никогда не выходил за пределы храма. Каждый день он шел из своей комнаты на кухню и из кухни обратно в комнату. Он больше никуда не ходил. У него не было других интересов, не было желания наслаждаться Вриндаваном, поскольку он хотел только служить. На самом деле только так и можно вернуться к Богу.
Жизнь Вибху Чайтаньи напоминает об играх Господа Чайтаньи.
Иногда, после долгого танца, Господь шел к кому-нибудь из Своих преданных отдохнуть, и там Он принимал абхишеку.
Его омывали чистыми водами священной Ганги и другими благоприятными жидкостями.
Одна служанка Шривасы Пандита по имени Дукхи всегда приносила для Господа воду из Ганги. Пока Он танцевал в великом блаженстве, она не сводила глаз с Его прекрасного лица, а по ее щекам катились слезы. Но потом, словно очнувшись, она, подняв на плечи пустые кувшины, шла за водой к реке, чтобы Господь мог искупаться после киртана. Однажды, оглядев горшки, наполненные чистой водой из Ганги, Махапрабху улыбнулся.
— А кто принес воду с Ганги? — спросил Он у Шривасы Пандита.
— Это Дукхи, — ответил Шриваса, назвав имя одной из служанок, работавших в его доме.
Господь Чайтанья был очень доволен ей. Пока все преданные в блаженстве совершали абхишеку Господа, Дукха оставалась удовлетворенной тем, что приносила воду из Ганги, чтобы облегчить служение другим преданным. И хотя она оставалась незаметной, как бы в тени, ее отношение к служению и желание удовлетворить Господа сделали ее прославленной. Господь на нее первую пролил Свою милость.
— С сегодняшнего дня, — сказал Он, — ее имя будет не Дукхи («несчастная»), а Сукхи («счастливая»).
Вибху Чайтанья был на нее очень похож. Он проявил это редкое качество — быть полностью удовлетворенным простым, незаметным служением. Пример таких великих душ указывает дорогу домой, обратно к Богу.
Прошание с преданным, у которого чистое сердце
В конце жизни Вибху Чайтаньи о нем заботилась группа преданных хосписа Вриндавана, учрежденного Больницей Бхактиведанты из Мумбая.
Двадцать первого декабря 2007 года после двух дней, в течение которых Вибху Чайтанья ничего не ел, преданные сильно забеспокоились. За день до этого казалось, что Вибху Чайтанья больше не находится в сознании и спокойно спит с едва заметным поверхностным дыханием. Преданные позвали врача, который им сообщил, что Вибху Чайтанья должен скоро уйти.
В тот же день приблизительно в два часа дня преданным показалось, что Вибху Чайтанья вот-вот готов расстаться с жизнью. Предчувствуя его близкий уход, они позвали Аиндру прабху, знаменитого исполнителя двадцатичетырехчасового киртана в храме Кришны-Баларамы, чтобы он начал киртан в его комнате. Постепенно новость о скором уходе Вибху Чайтаньи стала распространяться по Вриндавану, и множество преданных стали приходить, чтобы последний раз выразить свое почтение горячо любимому дедушке. Его комната стала заполняться преданными, присоединяющимися к пению маха-мантры Аиндры прабху.
Примерно в полдесятого вечера пуджари принес маха-гирлянды от Их Светлостей Радхи-Шьямасундары, Кришны-Баларамы и Гауры-Нитая и надел их на Вибху Чайтанью. Аиндра прабху проводил очень медленный, мелодичный, сладкий киртан. Он исполнял любимую мелодию Вибху Чайтаньи, которую тот часто пел, пока готовил Их Светлостям на кухне.
Почти все старшие преданные, находящиеся во Вриндаване, пришли принять участие в киртане. Бхуриджана прабху взял Вибху Чайтанью за руку и стал громко повторять святое имя. В это время там также присутствовали такие старшие преданные, как Дханурдхара Свами, Умапати Свами, Дина-бандху прабху, Девамрита прабху, матаджи Джагаттарини, матаджи Парвати и многие другие. Шала-грама- и Говардхана-шилы были помещены на голову Вибху Чайтаньи, освящая его своим присутствием.
Среди преданных, стремящихся последний раз увидеть лежавшего в постели и наполовину покрытого гирляндами Вибху Чайтанью, царило возбуждение. Темп киртана нарастал, пока не достиг апогея, когда присутствующие стали хлопать и петь Харе Кришна, вкладывая в слова маха-мантры все свое сердце.
В какой-то момент Вибху Чайтанья, окруженный любящими преданными, громко поющими святое имя в киртане, перестал дышать. Затем в двадцать один час и сорок три минуты он сделал свой последний вдох и ушел, чтобы присоединиться к Их Светлостям в Их вечной духовной обители.
Среди преданных состоялось небольшое обсуждение относительно того, поместить ли тело Вибху Чайтаньи в самадхи или предать огню. В конечном счете компромисс был найден: ему предстояло отправиться в свое последнее путешествие на Ямуну, где его тело будет предано огню, а прах и гирлянда, которая была на нем, будут положены в самадхи в районе гошалы рядом с самадхи Нармады Махараджи.
На следующий день, 22 декабря, под пение святых имен преданные забрали тело Вибху Чайтаньи из комнаты и три раза совершили с ним последнюю парикраму вокруг храма, который он никогда не покидал. Паланкин с его телом был полностью покрыт цветами. Процессия едва достигла парикрама-марга храма, когда навстречу ей вышла другая — ежедневная парикрама Шрилы Прабхупады вокруг храма. Процессия смурти Прабхупады остановилась на несколько мгновений, пока Шрила Прабхупада смотрел своим милостивым взглядом на Вибху Чайтанью прабху. Это был трогательный момент, во время которого у многих присутствующих на глаза навернулись слезы.
После того как преданные с паланкином обошли вокруг храма, они остановились возле ворот, чтобы каждый желающий мог подойти к Вибху Чайтанье, обойти вокруг и взять пыль с его стоп. Среди собравшихся проводить Вибху Чайтанью в последний путь был его сын Бхудхара. Он приехал ночью прямо перед тем, как его отец оставил этот мир. Все больше и больше гирлянд клали на паланкин. Затем телу Вибху Чайтаньи предложили арати, и процессия с киртаном двинулась к берегу Ямуны, где были выполнены последние обряды.
Преданные провожали его со смешанными чувствами. С одной стороны, они были рады славному уходу такого замечательного вайшнава, но, с другой стороны, сокрушались о потере общества возвышенного преданного.
Вибху Чайтанья не занимался международной проповедью, посещая многие страны, и не спасал множество падших душ, давая им наставление и прибежище. Но во Вриндаване весь мир приходил к нему. И просто будучи тем, кем он был, он возвышал и очищал всех, кто с ним соприкасался.
Придя во Вриндаван и посвятив свою жизнь Радхе-Шьямасундаре, Кришне-Балараме и Гауре-Нитаю, Вибху Чайтанья прабху показал пример того, что не нужно стремиться стать «великими» преданными, — чтобы вернуться к Богу, необходимо стать простыми, смиренными и искренними преданными, верными наставлениям своего духовного учителя.
Материал подготовлен по книге "Святые ИСККОН"
