Тщеславный учёный

Однажды Навадвипу посетил известный на всю Индию поэт Кешава Кашмири. Он носил высокое звание Дигвиджай, что означало «лучший ученый на свете». Он родился в почтенной брахманской семье в провинции Кашмир и был посвященным учеником самой богини учености Сарасвати. Он читал ей особую мантру, и богиня одарила счастливца своими благословениями. Шри Сарасвати — мать Вселенной, неотличная от Лакшми, вечной супруги Верховного Господа Нараяны. Как и Лакшмидеви, мать Сарасвати олицетворяет трансцендентное любовное служение Господу и потому может одарить самым редким даром — преданным служением Господу Нараяне.

Довольный судьбой, Кешава Кашмири стал путешествовать по стране, принимая участие в поэтических состязаниях и повсюду одерживая победы. Шлоки всех священных писаний были у него на кончике языка. Слава Дигвиджая стала такой великой, что ему трудно было найти смельчака для дискуссии. Никто не мог угнаться за ходом его мысли. Так что, обойдя всю страну, Кешава Кашмири не встретил ни препятствий, ни достойных соперников.

Когда его ушей достигла слава Навадвипы как центра образования и литературы, он направился туда в ореоле своего величия, возглавляя процессию из слонов, лошадей и множества слуг. Новость о его появлении молниеносно разлетелась по Надии, волной смущения сбивая с ног местных пандитов. Кешава Кашмири, привыкший ко всеобщему почитанию, нисколько не сомневался, что вновь одержит верх над любым соперником. Пандиты Навадвипы, заслышав о благословении самой Сарасвати, встревожились еще больше.

На весь мир славилась Навадвипа своими учеными. Их поражение в состязании с Кешавой Кашмири сразу станет известно, и тогда святая Надия больше не будет пользоваться прежним почетом. Но откуда взяться мужеству принять вызов Дигвиджая, ведь на нем особое благословение матери Сарасвати! Разве людям одолеть его?! Бхаттачарьи и Мишры Навадвипы были в страхе и тревоге, не зная, что делать. В городе царило хаотичное возбуждение, а день состязания неумолимо приближался. И тут взгляды всей ученой и титулованной Надии с надеждой устремились на Нимая! Он был еще ребенком, пусть и гениальным. Возможно, Нимай одержит верх в этом споре — ведь Ему еще не было равных, а если проиграет — не стыдно, потому что Нимай еще совсем юн.

Заезжей знаменитости сообщили, что его противником будет Нимай Пандит. Узнав о Его молодости, Кешава Кашмири был немного удивлен, но не отказался.

К Шри Гауранге прибежали Его ученики:
—Одержав победы во всех частях света, Дигвиджай Пандит прибыл в Надию, испытать наших ученых в диспуте! С ним много слуг, лошади и паланкины на слонах. Говорят, его благословила сама мать Сарасвати! Он сказал, если у нас не найдется смельчака состязаться с ним, он повсюду разошлет победное послание!

—Послушайте, братья! Я расскажу вам, как тут обстоит дело, — с улыбкой ответил Нимай. — Верховный Господь не терпит, когда человек потворствует оскорбительному высокомерию. Словно жало змеи, Он выдергивает из сердца источник гордыни. Добродетельный человек, как плодоносящее дерево, сгибается в смирении. Должно быть, вы слышали имена многих героев, прославившихся своим самоуверенным тщеславием. Разве Верховный Господь не поубавил их властной гордыни? Нет, Он не терпит постыдной надменности. И здесь, в Надии, вы станете свидетелями заката славы высокомерного ученого!

Тепло и мягко вечерело. Чтобы немного развеяться, Нимай вместе с учениками пошел на берег Ганги. Он брызнул водой Себе на голову и поклонился в почтении перед матерью Гангой, а потом сел среди учеников, уже готовых слушать Его. Нимай стал говорить о религии и о том, как по-разному ее можно трактовать. Никто не замечал, что Господь одновременно обдумывает, как помочь Кешаве Кашмири избавиться от его беспредельной гордыни.

«Этот брахман совсем зазнался, — размышлял Он, — и считает, что во всем мире ему нет равных. Если Я усмирю его перед всеми, он умрет от стыда. Да, люди перестанут уважать его, он потеряет все и просто умрет от унижения. Поэтому лучше нам встретиться в уединенном месте, чтобы никто не видел его падения. Я должен поубавить его тщеславие, но сохранить жизнь».

Пока Верховный Господь размышлял таким образом, Дигвиджай Кешава Кашмири появился на берегу Ганги. Сумерки сгущались. Солнце почти село, и на ясном небе все ярче светила полная луна. Потемневшая река поблескивала серебристым светом. Господь сидел в кругу своих учеников, Его изысканная красота пленяла целую Вселенную. Сладкая улыбка украшала гладкое лицо, прекрасное, как взошедшая на небе луна, а лотосные глаза лучились трансцендентной милостью. Жемчуг мерк перед ослепительно белыми зубами в оправе алых губ, соперничавших с красными лучами только что скрывшегося солнца. Во всем Его облике чувствовалось изящество и мягкость, казалось, Он был самим воплощением сострадания. Его грациозная, как у льва, шея была в полной гармонии с красивыми широкими плечами, проступавшими под божественно прекрасными одеждами; у Него был высокий рост и статная фигура, а сердце — щедрое. С плеч через всю грудь ниспадал брахманский шнур, словно это был поклон Ананта-Шеши, а красивые длинные руки доставали до колен. Широкий лоб, украшенный тилакой, вызывал восхищение. Бедра плотно облегало тонкое белое дхоти.

Шри Гауранга сидел, скрестив ноги, словно йог. Он утверждал и опровергал разнообразные положения, как делал это обычно во время Своих рассуждений. В этот вечер вокруг Махапрабху было особенно много учеников, и Дигвиджай Пандит был просто изумлен, увидя это общество. «Неужели это Нимай Пандит?» — подумал он. Никем не замеченный, он стоял в стороне и любовался необыкновенной красотой Господа. Он был очарован.
—Кто это? — спросил он одного из юношей.
—Это знаменитый Нимай Пандит.

Помолившись матери Сарасвати, Кешава Кашмири подошел поближе. Нимай первым заметил знаменитого поэта. Приветствуя его, Он тут же поднялся и почтительно поклонился. Но Кешава Кашмири, преисполненный гордости, небрежно бросил:

—Если я правильно понял, Ты — учитель грамматики, и Твое имя — Нимай Пандит. От многих я слышал прекрасные отзывы о Тебе. Ты хорошо преподаешь основы грамматики. Я знаю, что в обучении Ты придерживаешься одной из лучших школ санскрита, и Твои ученики весьма преуспевают.

—Да, я известен как учитель грамматики, — скромно ответил Нимай. — Хотя на самом деле Я не гожусь даже на это.

Он видел напыщенное самодовольство Кешавы Кашмири и умышленно принизил Свое положение. Лаская слух тщеславного поэта, Господь даже польстил ему:

—Мой господин, ты очень учен, знаешь все писания и сочиняешь превосходные поэмы. В сравнении с тобой Я просто ребенок, новичок и ничего больше. Но Мне бы очень хотелось увидеть твое мастерство. Окажи нам милость и опиши в стихах славу матери Ганги.

Услышав эту просьбу, Кешава Кашмири надменно усмехнулся. Без подготовки он продекламировал одну за одной сто прекраснейших шлок, в которых описал красоту Ганги. Довольный собой Кешава Кашмири в течение часа без устали читал собравшимся свое произведение. Стихи рекой лились из его уст, а голос звучал подобно длительным раскатам грома. Казалось, мать Сарасвати явилась у него на языке, и конца не будет его блестящей речи. Разве людям под силу найти ошибку в таком красноречии? Никто даже не понял толком из его поэмы ни строчки, не говоря уже о том, чтобы ее запомнить. Наконец он замолчал, обводя собравшихся победным взглядом.

Ученики Нимая открыли рты от восхищения, оглушенные и сбитые с толку этим потоком.
—О Господь Рама! — восклицали они. — Как прекрасно! Как он искусен в поэзии! Его стихи щедро украшены самыми неожиданными и чудесными метафорами, как точно подобраны слова!

Господь Нимай подождал, пока утихнут первые восторги, а потом вознес хвалу знаменитому гостю:
—О господин, нет в мире более великого поэта, чем ты. Твоя поэма исключительно хороша! Похоже, никто, кроме матери Сарасвати и тебя самого, не достоин ее слушать, не то чтобы понять!

Слова Нимая были полны иронии. Гордый любимец богини учености не знал, что его покровительница сама служит Верховному Господу, который под именем Нимая сейчас слушал его. Господь продолжал:

—Все мы будем очень счастливы, если ты милостиво объяснишь нам смысл хотя бы одного стиха из твоего божественного произведения.

Сладкие слова Господа пьянящим напитком вскружили Кешаве Кашмири голову. Весьма польщенный, он спросил, какой стих Нимай Пандит хотел бы услышавть. В ответ Господь один за другим прочитал наизусть все сто стихов, сочиненных знаменитым поэтом. Затем Он выбрал один из них и попросил растолковать его. Этот стих звучал так:

Все три мира мать-Ганга величьем своим ослепляет,
Стопы Господа Вишну дают ее водам начало.
Вишну — Высшая Личность — миры и людей сотворяет,
Воды тела Его в себя Ганга по капле вобрала.
Она словно вторая Лакшми, что приносит удачу,
Гангу чтут небожители, ей поклоняются люди.
В ожерелье прекрасных достоинств всегда благодатна
Ниспадает мать-Ганга на голову Господа Шивы.

Кешава Кашмири был поражен, просто шокирован. От его гордости не осталось и следа.
—Я прочитал все сто стихов подобно ветру, — воскликнул поэт. — Как же Ты сумел запомнить их все? Ведь даже один стих запомнить было невозможно!

—По милости Господа один становится великим поэтом, а другой — немедленно запоминает все что угодно и становится великим шрутидхирой, — с улыбкой ответил Нимай.

Желая сбить спесь со Своего соперника, Он упомянул одно качество, которым обладали ученые брахманы еще в самом начале Кали-юги. Ученику тогда достаточно было лишь раз услышавть ведическую мудрость от своего учителя, и он запоминал ее. Поэтому в те времена не было необходимости записывать эти знания в толстых книгах. Веды передавались от учителя к ученику через слушание. Поэтому умение слушать другого — возвышенное качество.

Кешава Кашмири не понял тонкого намека Нимая. Ему понравился ответ, и, приободренный, он стал объяснять смысл стиха. Но он больше не чувствовал в себе прежнего несравненного таланта, не понимая, что с ним происходит. Тогда Господь предложил разобрать достоинства и недостатки поэмы. Брахман, с высока взглянув на Нимая, ответил:

—В этом стихе нет и тени ошибки. Все стихи в поэме удались, как нельзя лучше.

—Но если ты позволишь, — спокойно продолжал Нимай, — Я все же разберу твой стих. Нет сомнений, ты искусный поэт, и Верховный Господь доволен тобой. Но ты не Бог и можешь совершить ошибку так же легко, как и найти красивое сравнение.

Кешава Кашмири рассердился:

—Стих, который Ты прочитал, совершенно правильный. В нем нет никаких ошибок! Ты обыкновенный учитель грамматики! Что Ты понимаешь в литературе? Ты возомнил, что способен разобрать мой стих?!

Нимай ответил еще смиреннее, чем прежде:

—Мне далеко до тебя и твоих талантов, о почтеннейший! Поэтому Я и хотел поучиться такому мастерству на примере твоей поэмы. Ведь сам ты хорошо знаешь ее достоинства и недостатки. Конечно, Я не обучался искусству складывать стихи, но слышал, что говорили об этом истинные авторитеты в поэзии. Это был правильный путь получения знаний, поэтому Я предлагаю обсудить твой стих. Прости Мне эту смелость, но Я бы назвал его достоинства и недостатки. Только не гневайся, прошу тебя!

—Ну, хорошо, — согласился наконец Кешава Кашмири. — Покажи мне, на что Ты способен. Мне даже интересно послушать Тебя.

—В этом стихе Я вижу пять ошибок, — начал Нимай, — и они портят всю поэму, словно белые пятна проказы на теле красавицы. Но есть в твоей поэме и прекрасные литературные приемы, которые украшают ее. Их тоже пять. Сейчас Я покажу тебе каждый в отдельности. Послушай и после скажи свое мнение.

И юный Нимай Пандит слово за словом разобрал весь стих и указал на все его достоинства и недостатки. Завершая Свои рассуждения, Господь сказал:

—Ты прекрасно описываешь рождение матери Ганги. Здесь найдено очень возвышенное сравнение — Ганга действительно берет начало у лотосных стоп Господа Вишну. На первый взгляд это кажется противоречивым. Воды Ганги полны лотосов, но это не значит, что река берет начало в этих чудесных цветах. Лотосы растут в воде, но вода никогда не течет из лотоса. Их нежные цветы никогда не смачиваются водой, они всегда остаются сухими. И все же непостижимое чудо становится возможным — великая река рождается из лотоса стоп Верховного Господа. Она — творение Самого Господа Вишну, а в Нем прекрасно уживаются самые удивительные противоречия. Великая Ганга исходит из лотосных стоп Верховного Господа — и в этом ее истинная слава!

А про вас, дорогой Кешава Кашмири, Я скажу, что вы прекрасно владеете языком и можете слагать самые возвышенные стихи. Это милость полубогов, которым вы поклоняетесь.

Первый из поэтов был сражен. Словно оглушенный громом, он слушал Нимая Пандита и не мог вымолвить ни слова.

—Давайте оставим это, — улыбнулся Нимай, — может быть, вы сочините что-нибудь еще?

Он попытался что-то сказать, но, Боже, ни одна фраза так и не сошла у него с языка! В полном замешательстве поэт замолчал и глубоко задумался.

Неудивительно, потому что даже воплощенные Веды смущаются в присутствии Верховного Господа Вишну. Могущественные личности, подобные Ананта-Шеше, Господу Брахме и Господу Шиве, которые творят Вселенную одним взглядом, чувствуют робость рядом с Господом. В замешательстве Кешавы Кашмири не было ничего удивительного, потому что даже мать Лакшми и мать Сарасвати, которые завесой иллюзии скрывают изначальную истину от целого творения, в смущении склоняются перед Господом. Сказитель Вед Господь Ананта-Шеша, составитель Вед Вьясадева — тоже склоняют головы в присутствии Господа.

Ни одно живое существо не в силах сравниться с Богом, потому что все Его деяния необыкновенны. Но что бы Господь ни совершил, это приносит неизменное благо страждущим живым существам, освобождая из темницы материального бытия.

«Этот мальчик совершенно ослепил меня, — думал про себя Кешава Кашмири, — Он разбил меня в прах, словно жалкого неудачника! Видно, мать Сарасвати рассердилась. Но какое чудо! Такой блестящий разбор стиха совершенно невозможен для обычного человека. Сама мать Сарасвати говорила Его устами!»

Прерывая затянувшееся молчание, он ответил:

—Дорогой Нимай Пандит, я сражен. Ведь Ты не обучался литературе! У Тебя еще нет опыта в изучении шастр. Как удалось Тебе сделать такой глубокий разбор?

Нимай прекрасно видел, что творится сейчас в душе Кешавы Кашмири, и подшутил над его замешательством:

—Возможно, Я и не знаю, что в литературе хорошо, а что — плохо, но все Мои слова — это слова самой матери Сарасвати!

Для Кешавы Кашмири эти слова прозвучали суровым приговором. Глубокая скорбь овладела им. Он все никак не мог понять, почему мать Сарасвати сразила его через этого мальчика? «Мать Сарасвати сама благословила меня, и в целом мире я не встречал преграды. Ни ученые, ни теологи не могли оспорить моего высокого авторитета. Как же Господь позволил этому шестнадцатилетнему юнцу, какому-то школьному учителю одержать надо мной верх?! Сарасвати больше не покровительствует мне, и меня охватывает страх! Чем я обидел мою богиню, что утратил талант и знания в этом унизительном поражении? Я должен понять, в чем тут дело!»

Зато ученики Нимая нисколько не сомневались в том, кто сразил великого поэта. Сам Господь проявил беспричинную милость к пандиту и поубавил его глупую гордость. Пока Кешава Кашмири старался проглотить свое позорное поражение, юноши стали хихикать и перешептываться. Но Нимай Пандит сразу остановил их и мягко обратился к Кешаве Кашмири, желая утешить его:

—Ты — самый знающий из всех ученых и самый лучший из всех поэтов. Иначе такая изящная и тонкая поэма никогда не сошла бы с твоих уст. Твое искусство слагать стихи подобно прекрасному цветку в водах Ганги. Я не нахожу никого в мире, кто мог бы соперничать с тобой. Не забывай — ошибки бывали даже у великих поэтов — у Калидаса и Джаядева. Но не будем обращать внимания на погрешности. Люди наслаждаются мастерством поэта, силой его воображения и не замечают ошибок. О почтенный Кешава Кашмири, Я не гожусь тебе даже в ученики. Поэтому не принимай близко к сердцу Мои слова. Это лишь детские шалости, дерзость мальчишки. Прости, что Я позволил их Себе. Теперь тебе пора возвращаться домой, и мы расстанемся на этом. А завтра давай встретимся снова, и Я с удовольствием послушаю твои толкования шастр.

Они расстались. Кешава Кашмири всю ночь молился богине Сарасвати. Под утро, когда он заснул, богиня учености пришла к нему во сне. Взглянув на него с состраданием, она сказала: «О ученый брахман, послушай меня! Я раскрою тебе сокровенное знание Вед, но если ты не сохранишь этой тайны, тебе придется расстаться с жизнью. Личность, которая победила тебя сегодня, — Верховный Господь всего космического проявления. Я вечная служанка у Его лотосных стоп и всегда стыдливо замолкаю в Его присутствии.

В «Шримад-Бхагаватам» говорится, что иллюзия тенью следует за Господом. Она не может быть первой, потому что Он ее вечный хозяин. Однако обманутые ею люди беспрестанно несут чепуху, мысля категориями «я» и «мое». В присутствии Господа я не могу появиться на кончике твоего языка, как делала это прежде. Я утратила всю свою силу, но в этом нет моей вины. Разве может быть иначе? Даже Господь Ананта-Шеша, повествующий Веды тысячами ртов, Господь Брахма, Господь Шива и все полубоги, которые поклоняются Верховному Господу, всегда чувствуют смущение в Его присутствии. Что говорить тогда обо мне? Он — Верховная Абсолютная Истина, вечный, неодолимый и непогрешимый. Он всеведущий Верховный Господь, пребывающий в сердце. Тот, кто стоял вчера перед тобой в облике юного мальчика-брахмана — не кто иной, как Верховная Личность Господа, конечная причина разрушения космического проявления. Он источник знания, учености, плодотворной деятельности, плохого и хорошего, проявленного и непроявленного — всего.

Только Его волею все живые существа, начиная с Господа Брахмы и кончая ничтожным муравьем, испытывают счастье и страдания в этом мире. Он Верховный источник всех воплощений, таких как Матсья, Курма и другие. Он появился в облике Господа Варахи и поднял Землю из темных вод океана Гарбходаки, а потом как Нрисимхадев защитил Своего преданного Прахлада. Он явился как Господь Вамана, обмануть Бали Махараджа; Его лотосные стопы стали источником матери Ганги. Он низошел в Айодхье как Господь Рамачандра и совершил много удивительных подвигов, одержав победу над демоном Раваной. Он известен как сын Шри Васудевы и Шри Нанды Махараджа. А теперь Он пришел как юный мальчик-брахман, чтобы вкусить сладость Своих школьных игр.

Где в Ведах описано это явление Верховного Господа? Кто может узнать о Нем, если Господь Сам не захочет открыть Себя? Истинный результат мантры, которую я дала тебе, не в том, чтобы стать величайшим ученым на свете. Теперь ты получил ее подлинный плод — ты увидел Верховную Личность Господа, владыку творения.

О брахман! Беги к Нему и прими прибежище у Его лотосных стоп! Отдай Ему себя полностью! Это не сон и не воображение. Меня привела сюда сила мантры, которую ты повторяешь, она заставила раскрыть тебе самое сокровенное знание Вед».

Мать Сарасвати исчезла. Кешава Кашмири очнулся ото сна, чувствуя великое очищение и удачу. Как только заалел восток, он поспешил в дом Шачиматы и бросился к стопам Нимая Пандита. В ответ Господь поднял его и обнял:
—Это ты?! Что ты делаешь? Почему ты кланяешься?
—Меня привела сюда Твоя великая милость, — ответил пандит.
—Но ты знаменитый ученый Дигвиджай. Почему ты пришел ко Мне с поклоном?
—О Господь всех ученых брахманов, пожалуйста, выслушай меня! Высшим совершенством жизни может быть лишь поклонение Тебе. Ты Верховная Личность Бога — Господь Нараяна. В этот век Кали Ты пришел в одежде брахмана, но у кого есть глаза увидеть Твой истинный лик? С каждым Твоим вопросом в мое сердце закрадывалось все больше сомнений, я ничего не понимал. Своими глазами я увидел, как Ты великодушен, насколько свободен от гордыни. Все ведические писания говорят об этом.

Ты разбил меня трижды и все же не задел моей чести. Разве кто-нибудь, кроме Верховного Господа, способен на такое? Ты Верховная Личность Бога, я убежден в этом.

Я путешествовал везде и повсюду — Бенгалия, Трихатт, Каши, Куджарат, Виджай Нагар, Анга, Банга, Тайланга, Удра и множество других мест, — одерживая победы над самыми известными учеными. Они не могли даже уловить моей мысли, не то что найти в ней ошибку. Но рядом с Тобой все мои знания и разум исчезли — не знаю куда. Я знаю только, что это было еще одно Твое чудо, потому что Ты Господь и Владыка матери Сарасвати. Она сама раскрыла мне это.

Я барахтался в океане мира, но как же я удачлив, если пришел в Навадвипу и встретился с Тобой! Я был очарован и обманут жаждой мирского образования и в этом самообмане скитался повсюду, пренебрегая истинным знанием Абсолюта. Но судьба благосклонна ко мне, поэтому я увидел Тебя. О Господь, милостиво очисти меня Своим взглядом от невежества! Ты очень великодушен и даруешь Свои благословения, но никто, как я, не ищет Твоего прибежища! О Господь, наставь меня, чтоб никакие иные желания никогда не овладевали моим сердцем!

Искренне и кротко Дигвиджай Пандит раскаивался перед Господом.

—О ученый брахман, — ответил Шри Гаурасундара, — тебе очень повезло, раз мать Сарасвати живет на кончике твоего языка. Но завоевать мир обширными познаниями — не лучшая цель для истинного мудреца. Ценно то знание, которое приводит к поклонению Верховному Господу. Постарайся понять это. Когда наступит смерть, и душа поневоле покинет тело, ты не возьмешь с собой ни образования, ни богатства. Поэтому воистину мудрые самореализованные души не тратят попусту время, гоняясь за преходящим счастьем. С полной верой они отдаются преданному служению Господу.

Теперь, о брахман, оставь все прочие занятия и остаток жизни поклоняйся лотосным стопам Шри Кришны. Помни, ты насладишься плодом истинного знания, когда твое сердце и ум будут искать лотосные стопы Господа Кришны. Преданное служение Верховному Господу — единственная абсолютная истина. Вот Мой тебе совет.

Господь Гаурасундара обнял пандита, и в то же мгновение с него спали оковы иллюзии.
—О брахман, — сказал Господь, — оставь свое высокомерие, поклоняйся Кришне и будь добр ко всему живому. Помни, ты никому не должен раскрывать то, что узнал от матери Сарасвати. Это сократит твою жизнь и уведет прочь с духовного пути.

Получив такие наставления Господа, Дигвиджай Пандит попросил позволения уйти. Он без конца падал ниц, почтительно кланяясь лотосным стопам Господа, и возносил молитвы с просветленным сердцем. Пристрастия этого мира оставили его, он узрел Абсолютную Истину и предался Верховному Господу. Исчезли гордость и высокомерие, он стал смиренным и мягким, как стебель травы. Дигвиджай отрекся от всего ненужного, чем владел прежде — от своих слонов, коней, паланкинов, денег и слуг. Он составил комментарии к Веданте и, путешествуя по всей Индии, стал проповедовать славу Господа.

Источник: "Гауранга - Послание Любви".